Остров Питкэрн — государство с самым малым населением в мире. Здесь живет всего 49 человек.

Началось все в 1787-м году, когда британское правительство отправило экспедицию на Таити за саженцами хлебного дерева. Идея была в том, чтобы привезти хлебное дерево в качестве дешевой пищи для рабов на Карибах, где было много рабов и мало дешевой еды. 

Британский военно-морской флот приобрел корабль, переименовал его в «Баунти», поставил во главу капитана Вильяма Блая и отправил на задание.

Блай поплыл через Огненную Землю, но там были такие шторма, что после месяца мучений он решил дойти до цели с другой стороны — через то, что сейчас называется Южным Океаном.

Доплыли они до Таити, но команда была такая уставшая, что корабль стоял там полгода. За это время экипаж успел не только загрузить хлебное дерево, но и подружиться с местными девушками. Тяжело было уплывать. Но дело есть дело. Поплыли.

Отошли совсем немного, как помощник капитана — Флетчер Кристиан — устроил бунт. Бескровный, но вполне себе настоящий. Капитана Блая с верными ему людьми посадили в шлюпку, выдали с собой совсем немного воды и провизии и отправили на все четыре стороны. Блай был обречен.

А сам Кристиан на «Баунти» с оставшимися людьми поплыл обратно на Таити. Повстанцы мечтательно думали о девушках. Приплыли они обратно, нашли своих девушек и стали опять кайфовать. 

Но Кристиан понимал, что рано или поздно карающий меч британского правосудия все узнает и хорошо не будет. Поэтому он решил куда-нибудь свалить. С ним пошли еще семь членов экипажа. Каждый взял себе по полинезийской девушке. Еще взяли шестерых туземцев в качестве рабов, для которых захватили еще троих девушек.

Оставшихся на Таити забрали через какое-то время в Англию, где всех судили, а некоторых даже казнили. А Флетчер отправился на поиски отмеченного на картах необитаемого острова Питкэрн. Остров был открыт незадолго до вышеупомянутых событий и назван в честь матроса, который его первый увидел. Но остров на картах был отмечен с ошибкой в двести миль, поэтому пришлось поплавать вокруг, пока не нашли. Стоял 1790-й год.

Стали бунтари жить-поживать, да добра наживать. Научились гнать спирт, так что было весело. Остров поделили между собой англичане, не оставив своим полинезийским друзьям ничего. С корабля сняли все ценное, а остов сожгли.

Так все и шло, пока в один прекрасный момент жена одного из англичан не сорвалась со скалы во время сбора птичьих яиц (согласно преданию). Мужик погоревал немного, и пошел отбирать у шестерых полинезийцев женщину. Напомню, что у аборигенов было три женщины на шестерых. 

Туземцы совсем не обрадовались такому раскладу. И решили замочить белых. Половину замочили (включая и Флетчера). Оставшаяся половина замочила всех полинезийцев. В результате естественной убыли от пьянства и поножовщины на острове осталась куча женщин, еще больше народившихся к тому моменту детей и один-единственный мужик — Джон Адамс.

Тут настал момент просветления. На помощь пришла Библия. Адамс кое-как начал ее читать, проникся и принялся воспитывать женщин и детей. Наступили благообразность и порядок.

Через тридцать пять лет после этих событий мимо проплывал британский корабль. С удивлением капитан выслушал историю седобрадого старика, окруженного деревней смуглых людей. Адамс получил прощение от короны.

Прошло двести лет. Было всякое. В какой-то момент всех жителей переселили на остров Норфолк, пару лет остров был полностью безлюдным. Но часть семей вернулась обратно. 

И сегодня тут по-прежнему живут прямые потомки бунтарей с «Баунти», разбавленные полинезийской кровью.

Подойти к острову на большом корабле невозможно. Все грузы и людей перевозят на баркасах, которые хранятся в гараже.

Океан тут беспокоен всегда.

Еще недавно деревянные лодки изготавливались прямо на острове, но сегодня их заменили алюминиевыми. 

Последняя местная модель 1980-года стоит как музейный экспонат.

Баркас подплывает к стоящему на якоре кораблю. На нем — несколько трудоспособных мужчин и женщина-полицейская.

Штамп в паспорт, переезд на остров. Тут живет всего около 50 человек.

На Питкэрне нет гостиниц. Гостей принимают к примеру, Бетти и Том Кристианы. Он — сколько-то раз правнук того Кристиана, который устроил мятеж. Бетти показывает остров.

В ее обязанности также входит наблюдение за метеостанцией и передача параметров в Новую Зеландию. Бетти снимает показания.

Также она каждый день меняет картонку в гелиографе (специальном устройстве наблюдения за солнечним сиянием). Солнечный луч, если не закрыт облаками, проходя через стеклянный шар, выжигает дырку. В результате появляется наглядная картина солнечной активности в течение дня. Посчитанные солнечные часы затем передаются в гидрометцентр Новой Зеландии.

На острове у каждого несколько профессий и занятий. Скажем, у Бетти еще есть кафе, которое она открывает раз в два месяца — по настроению. А еще есть кафе у однофамильцев, оно работает по пятницам. В эту пятницу на выбор курица или рыба, бронирует столики половина страны.

В кафе «Кристианс» за баром стоит девушка, которая днем работает казначеем страны.

Кстати, в этом кафе висят 50-рублевые купюры, оставленные нашими соотечественниками. Когда будете на Питкэрне, обязательно прикрепите купюру. Русский угол должен крепнуть.

Единственное поселение на острове называется Адамстаун.

Тут есть медпункт.

Есть почтовое отделение. Когда-то Питкэрн жил на деньги от продажи собственных марок. Сегодня филателисты вымерли.

Почтовое отделение расположено на центральной площади. На ней же нарисованы классики.

С одной стороны центральной площади стоит мангал, с другой — якорь с «Баунти».

Со стороны мангала находится церковь, где все собираются по субботам. В конце XIX века сюда приехал миссионер и сконвертировал всех в адвентистов седьмого дня. В церкви проходят библейские диспуты, после чего все поют песни про Христа под караоке. На электронном органе играет сисадмин, приехавший что-то настраивать.

Общественный туалет и урна.

Единственная помойка страны. Яму заполняют, потом поджигают, потом закапывают и роют новую.

На острове острая нехватка пресной воды. Ручей пересох, поэтому все полагаются только на собираемую дождевую воду. Каждое нажатие на кнопку унитаза вызывает острое чувство вины.

Питкэрнский магазин. Поставки — четыре раза в год. Но при этом в наличии даже кошачий корм.

Раньше все ходили по острову пешком, но прогресс, цивилизация и лень дошли и до сюда: основной транспорт сегодня — квадроцикл. У одной семьи есть даже автомобиль.

Женщина-полицейский Бренда Кристиан ведет детей домой.

На острове есть два знака «Не гонять».

И одна камера слежения за скоростью. Представляет собой корпус мыльницы, прибитой к знаку.

Но гоняют даже старушки.

У каждого дома есть рация. По ней делаются важные сообщения.

Все сидят, ужинают. Женский голос по рации: «Внимание, внимание! Публичное сообщение. Пожалуйста, не гоняйте на квадроциклах, особенно когда выезжаете из боковой дороги на главную. И еще, пожалуйста, не срывайте чужие бананы. Спасибо.».

Огромный скандал случился тут в 2004-м году, когда выяснилось, что на острове в порядке вещей секс с несовершеннолетними. Начали расследовать — жуть. Приехали судьи, прокуроры, несколько лет шел процесс, четверть трудоспособного населения посадили в тюрьму, которую пришлось специально для этого построить. Потратили кучу денег, но закон есть закон. Для закрепления закона на остров прикомандировали независимого полицейского из Новой Зеландии. Но сегодня на острове практически нет детей — только стареющее население. И пустая тюрьма. Разговоры о ней и о процессе над растлителями вводят питкэрнцев в довольно странное состояние, так что лучше эту тему не поднимать. И указателей к ней нет.

А что же случилось с капитаном Вильямом Блаем, которого мятежники отправили на верную погибель в открытый океан? Он со своими сторонниками проплыл 6700 километров, доплыл до Тимора, добрался до Англии и прожил еще 28 лет, успешно служа британскому флоту. Его могилу в Лондоне украшает плод хлебного дерева.

А это рассказ вице-мэра острова Питкэрн: 

Питкэрнцев дважды переселяли: в 1856 году — на Норфолк, позже — на другой остров. Но многие вернулись. Питкэрнцы живут в Новой Зеландии, Австралии, Британии и США. Самая большая коммуна обосновалась на Норфолке. Моя фамилия Уоррен пришла оттуда.

Мы — потомки бунтовщиков в седьмом поколении. Сейчас на Питкэрне четыре фамилии мятежников: Янг, Кристиан, МакКой и Браун. Нас 44 человека, а также шесть контрактников: врач, учитель и полицейский с супругами. Они меняются каждый год. (Без супруга попасть работать на остров нельзя — видимо, чтобы снизить риск распада местных семей).

Мы живем дружной семьей, без ссор, заботимся друг о друге и о странниках, которых заносит из океана. У нас есть закон, запрещающий сплетни. Штраф за нарушение — $50. Мы сообща занимаемся устройством троп, строительством магазина. Вместе поддерживаем порядок в клубе, церкви, на тропах и на улицах Адамстауна.

О наших негласных законах и нравах хорошо написал Джек Лондон в рассказе «Потомок МакКоя».

В праздники мы вместе едем на рыбалку на большой моторной лодке. Вместе чистим и готовим улов, а потом устраиваем большой ужин на площади. Каждый приносит что-то свое. Это полинезийские блюда: севиче из тунца в кокосовом молоке, чипсы из хлебного дерева, жареные бананы, по-разному приготовленная рыба и пирог из гуавы.

Достойные активные люди успевают за свою жизнь побыть мэром или вице-мэром. Кроме того, я заведую почтой, а по субботам веду службу в церкви адвентистов седьмого дня. В этот день все одеваются нарядно. В церкви поют все вместе и обнимаются с каждым — это часть ритуала. Моя мама служит в музее. В нем есть вещи с «Баунти», одна из пушек и Библия.

Раньше основной доход в бюджет шел от продажи марок, редчайших в мире. (Сейчас продажи сократились, возможно, филателистов стало меньше, да и письма через почту сейчас все чаще уступают место имейлам). Клейте на конверт одну марку за $3 вместо трех за $1. Бывает, что филателисты отклеивают одну из марок с конверта по пути и письмо не доходит до адресата.

У нас самые низкие цены во всем океане: продукты привозят из Новой Зеландии без пошлин. Яхтсмены коробками закупают у нас в магазине съестные припасы, фрукты и овощи с наших огородов. Мы часто угощаем. У нас этого больше, чем мы можем съесть.

Хоть ручей на острове давно высох, мы собираем дождевую воду в большие баки. У всех есть водопровод, душ, стиральные машины. Всё как везде. Электричество — от генератора, ночью его выключают. На Питкэрне два автомобиля, трактор, экскаватор и пара мопедов. Мы ездим на квадроциклах.

Питкэрнский мед считается одним из лучших в мире — где еще есть пасека, удаленная от любого завода на тысячи километров? Наш мед любит даже королева Елизавета.

Вся земля принадлежит разным семьям. Вы можете гулять повсюду, а упавшие на землю фрукты брать себе. (Площадь острова — 4,6 км².)

Мы принимаем на постой туристов. Однажды были парни из России. «Что вам приготовить?» — спросила их мама. Они смеются: «Наше любимое блюдо — картошка в любом виде». — «О, как я люблю таких гостей!»

«Мэлва, Мэлва, это Шарлин». Мы вызываем друг друга по рации на 16-м канале. Рация — вместо мобильного телефона, она есть в каждом доме и на площади. Обязательно надо брать переносную рацию, если идешь куда-то. Скалы круты, а океан неспокоен. Ты должен иметь возможность вызвать помощь.

До интернета единственной связью с миром был приход корабля. На нем привозили модную одежду, журналы и глоток неизвестной нам жизни.

И сегодня приход круизного лайнера — событие для всех. Мы готовимся: плетем корзины, сумки и короба из пандануса (это дерево обладает листьями, достигающими нескольких метров, жилки из них используются как материал для плетения), полинезийскую расписанную ткань тапу. На площади между церковью и мэрией устраиваем ужин, днем там ярмарка. Всего за год к нам заходят примерно 20 парусных яхт и около 10 круизных лайнеров.

Знаете, как мы встречаем путешественников? Как родных. Обнимаемся, отвозим с пристани. Бабушки плетут бусы из ярких семян и ракушек, чтобы надеть каждому на шею. Выдаем буклеты с картой острова и интересными местами и любим угощать.

Раз в три месяца на Питкэрн через Французскую Полинезию приходит корабль снабжения из Новой Зеландии. На нем дети уезжают в школу и не возвращаются по три-пять лет: расписание судна не совпадает с расписанием каникул.

За годы учебы дети привыкают к другому ритму: хотят увидеть мир, ездить на красивой машине — и не возвращаются. Разве что в зрелые годы или к старости. Я тоже училась в Новой Зеландии, но потом вышла замуж и вернулась растить детей здесь.

У меня пятеро детей: три сына и две дочки. Старшие сын и дочь осели в Новой Зеландии. Сыновья Джейден и Кимьоро приехали на Питкэрн после колледжа. Но собираются обратно. Кимьоро думает заняться регби. А Джейден пойдет по стопам дяди из Флориды — станет капитаном суперъяхты. Может, когда-нибудь он приведет ее на Питкэрн.

Младшей Кушане еще десять, она одна из трех учениц нашей начальной школы. Ее одноклассницам 12 и 9 лет. Школьники учатся по новозеландской программе и изучают родные ремесла и культуру. В 13 дети уедут в Новую Зеландию. Я не представляю, как это будет, ведь новых малышей на острове не рождается. Хотя иногда кто-то, как и я, возвращается. Наше общество стареет.

Я довольна жизнью в моем раю. Здесь тихо и красиво, здесь люди, которых я люблю, — моя семья. Здесь мои корни. Но я скучаю по детям. Слава богу, есть интернет и телефонная линия с Новой Зеландией, можем говорить часами. Однажды я испросила у правительства содействия в поездке в Новую Зеландию, чтобы побыть с детьми. Счастливые три месяца между приходами судна снабжения.

Много лет мы живем на грани, откажется Британия финансировать Питкэрн или нет. Если откажется, нам всем придется оставить остров.

Источник

Источник